Как отличить силу от слабости? Размышления о войне

Особенность исторического движения состоит в том, что необходимость пробивает себе в нем дорогу через цепочки случайных событий, и поэтому, как правило, обнаруживает себя только постфактум.

Вот сегодня мы отчетливо понимаем, что СССР был исторически обречен, но узнали мы об этом только осенью 1991 года, и то, что мы узнали об этом именно той осенью, а не раньше или не позже, стало следствием стечения целого ряда случайных обстоятельств.

Соответственно, о том, что правление Путина обречено обернуться крупнейшей геополитической катастрофой для России, мы тоже узнаем только постфактум, когда выстроится целиком цепочка случайных событий, начало которым положило вторжение в Украину в феврале 2022 года.

“Любви все возрасты покорны, но юным девственным сердцам ее порывы благотворны, как бури вешние полям” — писал поэт. Однако добавлял: “Но в возраст поздний и бесплодный, на повороте наших лет, печален страсти мертвый след: так бури осенью холодной в болото обращают луг и обнажают лес вокруг”.

Все это верно также по отношению к цивилизациям и войнам.

Для устойчивых цивилизаций война может быть легким допингом, ее порывы бывают благотворны, несмотря на все издержки.

Но для цивилизаций поздних и бесплодных (к которым и относится путинский посткоммунизм), находящихся на повороте своих лет, войны печален мертвый след. Для них война как героин – с ее иглы живыми не слезают. Когда склонный к поэзии Сурков убеждал Путина в полезности бодрящей войны, он просто чуть-чуть ошибся в возрасте империи.

Но как и вправду отличить одно от другого?

Как отличить силу от слабости? Стоит перед миром грозная империя и грохочет ядерными латами. Как понять, что у нее внутри?

Помогает, как правило, случай. В 1956 году венгры подняли восстание и замыслили побег от России (тогда — СССР). Москва подавила венгерское восстание в крови. Запад сочувствовал, но ничем не помог – никто не хотел связываться с исполином.

Десятилетие спустя, в 1969-м, чехи подняли восстание, они даже не убегали особо, они просто захотели большей автономии. Москва раздавила “Пражскую весну” танками. Запад сочувствовал, но не вмешивался – никто не хотел связываться с исполином.

А еще ровно десятилетие спустя, в 1989-м, Россия (СССР) вторглась в Афганистан, где местный правитель вынашивал планы коварного предательства северного соседа. Москва ввела в Афганистан мощную армию, но Запад вместо привычного словесного сочувствия организовал массированную помощь местным моджахедам. Началась десятилетняя бесславная гражданская война, обескровившая империю и ускорившая ее развал.

Почему на этот раз Запад встрял в “не свою”  войну? На мой взгляд потому, что моджахеды неожиданно продемонстрировали волю к сопротивлению, перевели сами  войну в режим длительного кровопролитного противостояния и тем самым помогли обнаружить уязвимость империи. Так неудачная финская кампания Сталина вдохновила Гитлера на большую войну. 

Самыми важными для понимания современного исторического момента служат первые несколько недель после вторжения России в Украину. Все указывало на то, что Запад готов будет проглотить эту агрессию, как он проглотил подавление в крови венгерского и чешского восстаний. Но неожиданное упорство украинцев, которые, как когда-то афганские моджахеды, продемонстрировали свою бескомпромиссную готовность воевать с Россией, вскрыло тем самым уязвимость путинской “новой империи”, которая до этого была не очевидна. Это изменило отношение Запада к войне и заставило его “принять сторону” в ней.

Война из освежающего душа превратилась для России в бесконечный тропический проливной дождь – тот самый, который “в болото превращает луг”. И дело не только в том, что из этого болота уже не вытащить сапог, но и в том, что именно готовность украинцев (а не только Зеленского и его офиса) воевать будет определять направление движения истории больше, чем желание Запада в какой-то момент приостановить эту войну.

Пожалуйста, оставьте это поле пустым.