Почему наши дети не знают казахский. Интервью с Тогжан Кожалы

Спустя 30 лет независимости, казахи вынуждены отдавать детей в русские школы. Одна из причин — отсутствие качественных современных учебников на казахском языке. В них не могут разобраться даже взрослые.

 

Общественная деятельница Тогжан Кожалы рассказала, почему была вынуждена отдать свою дочь в русскоязычную школу и что мешает развиваться в стране государственному — казахскому — языку.

Тогжан Кожалы, глава общественного движения HAQ — уроженка Туркестанской области, самого традиционного и казахоязычного региона в Казахстане. Будучи сама казахскоязычной, она была вынуждена отдать свою единственную дочь в русскую школу.   

По ее словам, ребенок, который до пяти лет был абсолютно казахоязычным, после казахского детского сада забыл язык.

«Мы пошли в частную школу, это был 2018 год, надо сказать, что проблема эта касается частных школ тоже. Из  восьми первых классов был только один казахский. Мы отдали ее туда. Родители просили открыть еще казахские классы, но руководство не шло на это. Из этой школы мы ушли, но потом узнали, что тот единственный класс к четвертому году вообще закрыли. И дети ушли оттуда. Не знаю, это политика школы или что, но так произошло», — рассказывает Тогжан.

Позже ребенка отдали в казахский класс смешанной школы. Но, со слов Тогжан, там они столкнулись с такими часто присущими казахским школах явлениями, как попустительство, небрежное отношение к своим обязанностям и абьюзинг.  

«Приходишь: где апайка? То чай пьет, то вышла, то еще где-то. Никогда ее нет в классе, дети сидят сами по себе.

При этом моей дочке все время ставили хорошие оценки — просто из-за фамилии. Но я-то понимала, что успеваемость ребенка не тянула на эти оценки. Было такое панибратское отношение к родителям и детям.

Не хочу сказать, что это общая тенденция для казахских школ, но вот так было. Год мы потерпели, потом пошли в русский класс той же школы, куда была очередь, родители ждали годами».

После завершения начальных классов ребенка перевели в другую школу. Хотя сам ребенок выбрал казахский класс, родители решили, что все-таки для будущего лучше учиться в русском школе.

Тогжан объясняет это так:

«С каждым годом учебники на казахском становятся все труднее и труднее для понимания. Когда мы учились, учебники как-то были понятнее. А сейчас даже я не понимаю, хотя сама окончила казахскую школу. А ребенку еще сложнее. Ведь многие технические учебники, литература у нас до сих пор на русском, на казахском их мало или вовсе нет.

И если моя дочь будет учиться в западной школе, потом вузе, то лучше все-таки учиться на русском, чтобы хотя бы знать технические термины, а казахский нам достаточно знать на бытовом уровне.

Допустим, дети из казахских школ при поступлении в технический вуз часто проваливали экзамены, поскольку элементарно не знали терминов. Я сама работала в одном из вузов, поэтому знаю».

Другие истории изучения и применения казахского языка читайте в полной версии нашего спецпроекта:

• Казахстан: как активисты пытаются изменить ситуацию с государственным языком. Четыре истории

Тогжан также говорит об еще одной проблеме в казахских школах: 

«По своему опыту знаю, как в нас кидали мел, били указками, слово «оңбаған» (негодяй, бестолочь)  мы слышали каждый день, и такое до сих пор есть в казахских школах. Если ты младше по возрасту, то тебя можно унижать. Постоянные сборы то на одно, то на другое, дарить деньги учительнице в качестве подарка…».

По ее мнению, ситуация с казахским языком не поменялась за последние тридцать лет. В пример она привела мероприятие, которое посетила незадолго до интервью, и где все было на русском языке.

«Международное мероприятие, все на русском говорят. Есть же переводчики, почему бы не сделать каждому на своем языке и не переводить? Мы декларативно заявляем, что мы за казахский язык. А в итоге собрания, всякие заседания, даже протоколы, когда президент выступает, ведутся на русском языке», — возмущается она.

Тогжан Кожалы приводит еще один пример:

«Когда меня, помню, награждали, в зале сидели триста человек, из них двое русских, при этом один казахоязычный. Но все равно человек который за протокол президента отвечал, говорит: так как в зале есть представители другой национальности, давайте продолжим на русском».

Причины такой ситуации и в рабском сознании, и в попытке угодить кому-то.

«Не развито чувство национальной гордости. У нас до сих пор казахом быть не модно, а должно быть наоборот.

Мы потеряли большой пласт времени. Нам нужно сделать так, чтобы казахский язык перестал быть вторым. Он везде второй. Документы готовим юридические на русском, потом переводим их на плохой казахский.  

И чтобы снова не потерять время, нужно начинать с детей. Качественные переводы мультфильмов для детей. Тот же «Маша и медведь», например, я была в арабских странах, там прекрасный перевод, в Германии — на немецком, а у нас на русском. Фильмы в кинотеатрах должны быть на казахском, субтитры — на русском, а не наоборот».

Для решения проблемы, считает Тогжан, необходимы три простые вещи:

• все детские сады сделать на казахском,
• качественные переводы детской литературы, анимационных и других фильмов,
• улучшить качество школьных и вузовских учебников, весь контент сделать на казахском с русским переводом.

«В Норвегии население всего пять миллионов человек. Там очень много мировых компаний работает, и все делопроизводство на норвежском языке. И ничего. Почему в 18-миллионном Казахстане невозможно так сделать, где 70% — казахи? Почему мы не можем сломать в себе это рабское отношение к России? Мне непонятно», — заключила Тогжан.

Полностью интервью с Тогжан Кожалы смотрите по ссылке ниже.

Над спецпроектом работали  Назира Даримбет, Оксана Макушина, Юлия Козлова. При поддержке «Медиасети»

Другие видео из спецпроекта смотрите по ссылкам ниже:

Источник: respublika.kz.media