«Первым начал сам президент». К чему приводит отключение интернета

Отключение интернета во время Кантара позволило властям кошмарить население и пудрить ему мозги – тут и пресловутые «20 тысяч террористов», (не) напавшие на Алматы, и отрезанные головы, и боевики, якобы захватившие аэропорт южной столицы, чтобы в город вошли их соратники из некоего центральноазиатского города.

Ни одно из этих заявлений президента Касым-Жомарта Токаева не подтвердилось, но озвученная в условиях отключенного интернета ложная информация привела к довольно печальным последствиям. 

«Они, наверное, заранее выполняли приказ и набирали эти 20 тысяч террористов»

Например, это чуть не убило кыргызского джазмена Викрама Рузахунова, который на минувшей неделе вновь посетил Алматы (но уже, забегая вперед, скажем, более удачно), чтобы выступить на сессии Национального форума по управлению интернетом, посвященную шатдаунам и их последствиям.

Читайте историю музыканта по ссылкам:

• Суд Астаны отказал кыргызскому музыканту в иске к МВД
• Ошиблись или хотели выслужиться?

Рузахунов, в синем пиджаке и бодрый, выглядит гораздо лучше, чем в январе 2022 года, когда его задержали, избили, а затем попытались выставить погромщиком и экстремистом, вышедшем на улицы за 90 тысяч тенге. 

Напомним, что в итоге все вышло не так, как задумывалось: в показанном по телеканалу Qazaqstan избитом «погромщике» быстро узнали кыргызского джазового музыканта, который менее всего тянет на того, кто согласится громить город за 90 тысяч тенге, и Рузахунова отпустили на свободу.

Хотя еще пара ударов – и он бы мог погибнуть, как утверждает сам Викрам.

«У меня и так были порваны легкие. Если бы еще два раза ударили, то сердце бы повредилось и был бы летальный исход», — вспоминает Рузахунов.

Отключение интернета и работа всего нескольких госканалов, занимавшихся пропагандой, а не журналистикой – это все, что оставили казахстанцам в январе 2022 года. Рузахунов говорит, что если бы он был на месте телезрителей и увидел сюжет с человеком, который на камеру сознается в том, что он купленный провокатор и грабитель, то и сам бы в это поверил.

«Если бы показали другого человека, я бы и сам поверил и сказал: «да зачем он вообще туда пошел, опозорил целую страну». Это все работает. Это яркий показатель того, что если отключить интернет и сделать шатдаун и включить госканалы, на тот момент «Хабар» и «Казахстан» работали, можно влепить все, что угодно.

В момент, когда все охватывает хаос, люди требуют ответов на вопросы, как работает эта госмашина – все это хорошо было видно. Приезжают с Департамента полиции по заказу МВД, снимают материал – конечно, предварительно людей готовят, пытают, чтобы они сказали (что от них потребуют – Ред.), а потом выставляют на всеобщее обозрение», — вспоминает Рузахунов.

После пережитого он стал послом доброй воли кыргызского Национального центра по предупреждению пыток и в этом качестве узнал, что «во время шатдауна правоохранительные органы целенаправленно, зная, где живут мигранты, вламывались, всех лицом в пол, все, что плохо лежит – утюги, телефоны – забирали, а потом выставляли террористами».

«Таким образом они, наверное, заранее выполняли приказ и набирали эти 20 тысяч террористов. Откуда-то же их надо было брать», — говорит Рузахунов.

 Выступавшая на той же сессии директор общественного фонда «Правовой медиа-центр» Диана Окремова заметила, что любое ограничение доступа к информации вызывает недоверие к государству даже в мирный период, а во время ЧП может привести к стремительному росту ложной информации. 

«Так, собственно, случилось во время январских событий, — считает Окремова. — К сожалению, чем больше госорганы не дают информацию, тем больше у людей желания идти за информацией в какие-то сомнительные источники».

Она также отметила, что «первым, кто начал распространять недостоверную информацию, был, к сожалению, сам президент, когда заявил о 20 тысячах террористах».

«Поэтому в этом информационном хаосе людям было сложно понять, что вообще происходит», — сказала Окремова.

Во время выступления с отчетом о январских событиях в мажилисе генпрокурор Берик Асылов сказал, что абсолютное большинство погибших во время январских событий нарушили режим ЧП.

«Это в некоторой степени показывает, что было очень много жертв среди гражданского населения, которое вообще понятия не имело, что там какие-то акиматы берут», — говорит юрист и соучредитель общественного фонда «Еркіндік қанаты» Роман Реймер. 

Суды над участниками митингов во время ЧП

Значительная часть тех, кто выходил на улицы городов Казахстана во время Кантара, участвовала только в мирных митингах. Их судили в рамках Кодекса об административных правонарушениях, причем в конвейерном порядке, хотя законодательство позволяло не спешить.

«Нашим властям приспичило проводить эти судебные процессы именно во время шатдауна – 5, 6 и 7 января. Хотя с точки зрения Кодекса об административных нарушениях их можно было проводить в течение следующих двух месяцев. Если мы хотим подвести под это процессуальные рамки, то и гражданско-процессуальный кодекс, и уголовно-процессуальный кодекс позволяют во время режима ЧП или каких-то знаковых событий в стране, не позволяющих проводить процессы, просто откладывать эти дела. Вместо этого власти начали искать по камерам людей на мирных собраниях. Знаковых людей, которых смогли опознать, начали хватать и проводить судебные процессы в полицейских участках», — говорил Реймер.

Он привел пример из Усть-Каменогорска, где в самый разгар Кантара человека доставили в полицию, держали там шесть часов в нарушение закона, затем приехала судья… Но не адвокат.

«Естественно, никакого адвоката, никакого доступа к прессе, никаких свидетелей, защитников и наблюдателей. Дело рассмотрели после 22.00, что тоже было нарушением», — заметил Реймер. 

«Мы пытались по этому поводу судиться, дошли до Верховного суда, но нам сказали, что все окей», — добавил юрист. 

У многих «каша» в головах

Отключение интернета во время Кантара и тот факт, что государство сделало ключевые судебные процессы по январским делам (Масимов, Искаков) закрытыми, одновременно продвигая через подконтрольные СМИ версию о госперевороте, привели к тому, что у значительной части казахстанцев образовалась каша в головах. 

Согласно исследованию независимых от правительства социологов из PaperLab Demoscope, граждане страны не пришли к единому мнению по поводу произошедшего в январе прошлого года.

В организованную провокацию с целью захвата власти верят 37,9% опрошенных. В мирный протест, местами переросший в грабежи, – 28% респондентов и респонденток.

Еще 15% поверили в террористическую атаку, чьей целью была дестабилизация в стране, а оставшиеся 4% предположили, что могло произойти «что-то другое». 

«В течении всего 2022 года в публичном поле озвучивалось множество версий  произошедшего, начиная от мирных митингов до атаки международных  террористов. При этом в ряде СМИ активно раскручивалась версия  государственного переворота, ради которого по всей стране якобы были  организованы протестные акции и беспорядки. В начале 2023 года по итогам  расследования эта версия стала официальной.

Генеральная прокуратура назвала организаторами массовых протестов экс-руководсство Комитета национальной безопасности. Однако отказ государства от независимого расследования, закрытый формат уголовных дел над подозреваемыми в организации этих событий, а также  прекращение органами правопорядка ряда расследований гибели рядовых  казахстанок (-цев) породили закономерный общественный скепсис в  отношении официальной версии.

Критическую оценку итогов официальных  расследований дали также правозащитные организации, в особенности в части «заявлений о пытках и жестоком обращении со стороны должностных лиц».

Таким образом, спустя год после Январских событий сохраняется крайняя  неопределенность по поводу произошедшей трагедии, её причин и вовлеченности тех или иных сторон», — к таким выводам приходят исследователи. 

Источник: respublika.kz.media