«Об него просто вытерли ноги». Мать и адвокат солдата, убившего пастуха во время Кантара, возмущены приговором

В ноябре прошлого года военный суд Алматинского гарнизона приговорил солдата-контрактника Марка Злуняева к 6 годам лишения свободы за то, что тот 6 января 2022 года застрелил местного жителя, пастуха Ерназара Крыкбаева.

«Республика» писала о начале этого процесса и о приговоре, однако версия стороны защиты, самого Злуняева и его родных все это время оставалась загадкой, так как адвокат бывшего военного Гульнара Валимова ходатайствовала о запрете видеосъемки на процессе, а сам Злуняев и вовсе попросил судью удалить СМИ из зала суда. Что и было сделано.

21 августа в Международном бюро по правам человека и соблюдению законности состоялась пресс-конференция, в ходе которой, наконец, удалось узнать, как на одну из трагедий Кантара смотрит сторона Марка Злуняева.

Вполне ожидаемо его мать и адвокат не признают вину бывшего солдата. Адвокат Айтмухамбет Кемельханов сделал ставку на то, что Злуняева не могли судить по статье о превышении власти, потому что он, как считает адвокат, не участвовал в обеспечении общественного порядка и не подпадает под определение «представителя власти».

«Согласно части 3 правила боевого применения вооруженных сил РК, охрана относится к виду боевого обеспечения, а не наведения общественного порядка. Злуняев был на боевом обеспечении – охране стратегического объекта. Согласно плану охраны и обороны войсковой части 18404, утвержденного командиром, территория части была взята под охрану и оборону в связи с январскими событиями. Как юристы мы приходим к выводу, что Злуняев 6 января 2022 года как военнослужащий участия в обеспечении общественного порядка не принимал участия, что исключает признак представителя власти, по которому он осужден. Сотрудником правоохранительного или специального органа он не был», — сказал Кемельханов.

Еще одно примечательное заявление адвоката – по его словам, Злуняева поддерживает «армейская общественность».

«Армейская общественность, в том числе совет генералов, который дал заключение о правомерности применения оружия Марком Злуняевым, нас поддерживают. Они солидарны с нами», — сказал Кемельханов.

Он также сообщил, что ранее по этому делу была проиграна апелляция, а Верховный суд отказал в кассации.

Мать осужденного солдата, Татьяна Злуняева, во время пресс-конференции заплакала. Она сказала, что растила Злуняева одна, без мужа, и отпустила его в армию, надеясь, что он «окрепнет и возмужает».

«Но почему-то происходит так, что такие мальчишки, как мой сын, они как расходный материал, — говорит Злуняева. — Об него просто вытерли ноги. Просто-напросто пустили все под откос. Закопали его. Почему? Зачем назначать приказы, отдавать их? Зачем требовать их исполнения, если после этого он пойдет под откос, испортят ему всю дальнейшую жизнь. Хотя он ее еще не начал».

По ее мнению, «офицерский состав – это та часть, которая уже подготовлена, на которую уже потрачено время, возможно, потрачены средства, а это простой рядовой солдат».

«Выставили, выдали оружие, выполняй приказ. Но тогда зачем вы выдаете оружие ребятам, зачем вы требуете от них исполнения этих приказов? Надо было тогда поступить также, как 5 января – бросить их как собак на драку, безоружных, без дубинок, без ничего. Для того, чтобы их унизить, опустить ниже плинтуса. Вот так вот обошлись с военнослужащими 5 января.

А 6 января им выдали боевое оружие, с боеприпасами. И отдали приказ. Буквально за час до этого события была попытка нападения на соседнюю воинскую часть. Ажиотаж. Ситуация накаленная. Мальчишки вроде моего сына. Какие-то ребята, постарше, контрактники, конечно же, были в полной боевой готовности. По итогу что? По итогу получается так, что тихо спокойно идет, гуляет себе там пастух, а мой сын берет и расстреливает его умышленно. Вот так вот прокуратура и судья преподносят обществу».

Злуняева упомянула Сундетбая Есжанова, хозяина фермы, на которой работал Крыкбаев. В прошлом году Есжанов в интервью «Азаттыку» рассказал свою версию произошедшего днем 6 января в селе Коныр под Тылдыкорганом:

«Обнаружив, что Ерназара долго нет, другие работники поехали его искать на машине. Солдаты остановили их выстрелами в воздух и подозвали к себе. Сами они стояли внутри ограждения воинской части. Двое работников прошли более 120 метров по снегу с поднятыми руками. Они проверили их карманы и отпустили. Когда они уходили, солдаты сказали, что подстрелили всадника, «потому что не остановился». Они же сообщили, что вызвали скорую помощь и отправили тело. Человек верхом на лошади может и не услышать голосов на расстоянии 120 метров. Всё равно будут стрелять?!»

По мнению Татьяны Злуняевой,  фермер должен был согласовать с воинской частью вопрос перемещения своих работников в период ЧП.

«И указать, кто именно из работников будет передвигаться и в каком порядке — пешем, на лошади, на автомобиле, мототранспорте, велосипеде, в конце концов. Он обязан был это сделать, но он этого не сделал», — заявила Злуняева.

«Военослужащие понятия не имели, что у них за забором – причем забором, изготовленном кустарным способом, абсолютно не соответствующего нормам и требованиям законов – за этим забором, непонятно, на какой дистанции, четких границ, где именно начинается это фермерское хозяйство никто так точно не определил, фермер утверждает, что сразу за забором. А как же так? Уважаемый министр обороны, как же так получается, что стратегические объекты имеют соприкосновение с частными владениями, не имея территориальных зон и зон отчуждения, запретных зон и так далее. Что военнослужащий, выставленный на бруствер, даже понятия не имеет, что там за бурьяном происходит и кто там находится?».

Марк Злуняев, рассказала его мать, в армию пошел почти сразу после колледжа.

«Я периодически ему сама говорила – иди-ка ты в армию, послужи, в себя приди, возмужай, может, потом мозги на место встанут. Молодежь сейчас у нас сейчас по большей части не определенная и не приспособленная. Ну и он взял, собрался. Вечером принесли повестку, и вечером он ушел пешком в военкомат».

Напомним, что 24-летний Ерназар Крыкбаев был убит 6 января прошлого года, в разгар Кантара. Он был верхом на лошади, когда Злуняев открыл по нему огонь.

«Сын говорит, что, да, я в него стрелял, но я не понимал, попадаю я в него или нет, потому что он никак себя не проявлял: если пуля попадает в тело, например в руку, как-то должен быть отмах какой-то», — сказала Татьяна Злуняева. Она также заявила, что ее сын сделал два предупредительных выстрела.

Мать убитого Ерназара Крыкбаева, в свою очередь, говорила об этом эпизоде так:

«Пуля попала в бок, стреляли не в грудь и не в спину. Это означает, что он ни от кого не убегал и ни на кого не нападал. Зачем было стрелять? Он упал на бок, схватившись руками за рану».

На пресс-конференции Злуняева подчеркнула, что во время суда они не говорили с прессой из-за подписки о неразглашении. Ее подписание инициировали в военно-следственном управлении в Талдыкоргане.

«Поэтому у нас рты были на замке, и мы нигде ничего не публиковали», — сказала Злуняева.

Пожалуйста, оставьте это поле пустым.